Судебный нормоконтроль в России: современные
правотворческие и правоприменительные тенденции, пути
совершенствования
01.10.2007
Опубликовано: Журнал "Современное право". 2007. № 10, октябрь
Статья посвящена последним решениям Конституционного Суда
РФ, иных судебных органов и их влиянии на современные
правотворческие и правоприменительные тенденции развития
судебного нормоконтроля в России
Проблема судебного нормоконтроля (судебной проверки нормативных актов, иных источников права, на предмет их законности, конституционности), в силу своей новизны и практической востребованности, вот уже в течение нескольких лет со времени образования современной российской государственности продолжает занимать умы, как ученых, так и практиков права. При этом в последние годы судебными органами, осуществляющими нормоконтроль, был принят ряд важнейших решений, которые, подымая «старые» проблемы судебного нормоконтроля, фактически открывают совершено новые пути развития этого комплексного межотраслевого института российского права; однако эти решения не нашли адекватного освещения и анализа в юридических изданиях.
Действительно, отмечали многие ученые, плохо ориентирующиеся в современных российских реалиях: зачем признавать незаконными и недействующими, например, неопубликованные нормативные акты, если они и так уже не действуют в силу прямого и недвусмысленного конституционного предписания о том, что «Законы подлежат официальному опубликованию. Неопубликованные законы не применяются. Любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения» (часть 3 статьи 15 Конституции РФ).
Между тем, в нашей стране как издавались, так и продолжают издаваться на разных уровнях сотни, если не тысячи, нормативных актов, которые, вопреки Конституции РФ и законодательству, не регистрируются и не опубликовываются, но, тем не менее, «успешно» применяются различными правоприменительными органами, включая суды. Когда же обычные граждане начинали обращать внимание органов власти на положения Конституции, ответы были, как правило, следующие: у меня есть мой нормативный акт (инструкция, приказ, положение, постановление и пр.) и для меня он – Конституция, а «ваша Конституция» меня не интересует; данный нормативный акт не затрагивает ваши права (хотя, например, он устанавливает в отношении граждан дополнительные обязанности), следовательно, на него конституционное положение об опубликовании нормативных актов не распространяется; последний вариант ответа - «жалуйтесь, вдруг поможет».
Действительно, хороший вариант – «жалуйтесь». Самой эффективной жалобой в данной ситуации могла бы быть, конечно, жалоба, поданная в порядке судебного нормоконтроля, т.е. содержащая требование к суду о признании незаконным и недействующим неопубликованного нормативного акта. Однако наивных заявителей и здесь поджидало неожиданное разочарование. Дело в том, что статья 251 Гражданского процессуального кодекса РФ, устанавливающая право различных субъектов на обжалование в суде общей юрисдикции незаконные нормативных актов сформулирована таким образом, что как будто нормативные акты, не принятые и не опубликованные «в установленном порядке», исключаются из сферы судебного нормоконтроля (Часть 1 статьи 251 ГПК РФ сформулирована следующим образом: «Гражданин, организация, считающие, что принятым и опубликованным в установленном порядке нормативным правовым актом органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица нарушаются их права и свободы, гарантированные Конституцией РФ, законами и другими нормативными правовыми актами ... вправе обратиться в суд с заявлением о признании этого акта противоречащим закону полностью или в части»).
Мы не можем сейчас однозначно судить о том, что в действительности подразумевал под этой нормой законодатель: хотел ли он на самом деле исключить неопубликованные нормативные акты из сферы судебной проверки, либо фраза «принятым и опубликованным в установленном порядке» не должна была иметь под самой никакой реальной смысловой нагрузки (но если так, зачем все-таки надо был ее включать в содержание нормы?). Главное то, что последствия оказались самыми «плачевными»: граждане, равно как и другие субъекты, перечисленное в части 1 статьи 251 ГПК РФ, не могли защитить свои права и права других лиц посредством судебной проверки и дисквалификации нормативных актов, в отношении которых было нарушено такое важное требование к процедуре их принятия как официальное опубликование. Между тем, совершенно очевидно, что отсутствие возможности оспорить в суде такие нормативные акты, проверить их по существу и дисквалифицировать является безусловным нарушением права на судебную защиту.
Иной точки зрения придерживается Секретариат Конституционного Суда РФ, который в предварительном порядке рассматривал жалобу гражданина, подавшего в российский судебный орган конституционного контроля обращение на нарушение его конституционных прав и свобод частью 1 статьи 251 ГПК РФ в части слов «принятым и опубликованным в установленном порядке». Житель Югорского города Урай Сергей Смердов пытался оспорить в Верховном Суде РФ пункт 32 Временных правил перевозок пассажиров и багажа автомобильным транспортом в РФ, утвержденных первым заместителем Министра транспорта РФ А.П. Насоновым 29 сентября 1997 года, и, как водиться, не зарегистрированных и неопубликованных официально для всеобщего сведения. Судья Верховного Суда РФ со ссылкой на часть 1 статьи 251 ГПК РФ отказал в принятии такого заявления.
В своих уведомлениях о несоответствии жалобы Закону о Конституционном Суде РФ Секретариат приводил следующие, на первый взгляд, весьма логические аргументы, но которые абсолютно неприменимы к российской правовой действительности и абсолютно не соответствуют конституционной задаче по защите прав и свобод граждан. Так, в первом ответе Секретариата указывалось на то, что заявитель не лишен права оспорить Правила, утвержденные на федеральном уровне, в районном суде (?!) в порядке оспаривания действий и решений органов власти и должностных лиц, несмотря на то, что эти Правила все-таки являются нормативным актом, а трехмесячный срок для оспаривания действий и решений давно прошел (для оспаривания же нормативных актов сроков давности не существует). Во втором ответе Секретариата утверждалось, что оспариваемое положение «напрямую корреспондирует статье 15 (часть 3) Конституции РФ, согласно которой законы подлежат официальному опубликованию; неопубликованные законы не применяются; любые нормативные правовые акты, затрагивающие права, свободы и обязанности человека и гражданина, не могут применяться, если они не опубликованы официально для всеобщего сведения». Далее делался вывод о том, что «положение статьи 251 ГПК Российской Федерации конкретизирует положения Конституции Российской Федерации и, следовательно, не может рассматриваться как нарушение каких-либо конституционных прав и свобод»; «Ответ на вопрос о том, возможно ли применение неопубликованных нормативных актов, как представляется, также однозначно вытекает из указанной статьи Конституции Российской Федерации».
Несмотря на «отрицательные» ответы своего Секретариата, Конституционный Суд РФ занял совершенно иную позицию. В Определении от 2 марта 2006 года № 58-О он указал, что «В силу прямых указаний Конституции Российской Федерации, иных актов, определяющих порядок опубликования и вступления в силу нормативных правовых актов и юридические последствия его несоблюдения, нормативный правовой акт федерального органа исполнительной власти, не зарегистрированный и не опубликованный в установленном порядке, не должен влечь правовые последствия, как не вступивший в силу, и не подлежит применению, а его устранение из системы законодательства осуществляется судами в соответствии с предусмотренной Гражданским процессуальным кодексом Российской Федерации подсудностью». То есть, признанию незаконным и недействующим в суде подлежит неопубликованный и незарегистрированный нормативный акт в целом, а не только примененная его часть, причем только на основании того, что он не опубликован.
Далее Конституционный Суд указывает, что «Исходя из этого статья 251 ГПК Российской Федерации не исключает оспаривание в Верховном Суде Российской Федерации нормативного правового акта федерального органа исполнительной власти в случае, если издавшим его органом не соблюден порядок регистрации и опубликования таких актов. Суды при рассмотрении подобных дел… не вправе ограничиваться формальным установлением того, прошел ли обжалуемый акт государственную регистрацию и опубликован ли он в установленном порядке, - они также обязаны выяснять, содержит ли этот акт нормативные положения, затрагивающие права и законные интересы граждан. Выявив, что нормативный правовой акт федерального органа исполнительной власти, содержащий такие положения, не зарегистрирован и не опубликован в установленном порядке, суды должны признавать его недействующим, т.е. в каждом конкретном случае реально обеспечивать эффективное восстановление нарушенных прав. Иное означало бы необоснованный отказ в судебной защите, что противоречит статье 46 Конституции Российской Федерации».
Приведенное Определение Конституционного Суда РФ № 58-О имеет, без преувеличения, колоссальные последствия для российского судебного нормоконтроля и, в целом, для всей российской правой системы. Мало того, что Конституционный Суд обязал суды общей юрисдикции, включая Верховный Суд РФ, принимать к производству и рассматривать по существу дела об оспаривании неопубликованных нормативных актов, он также обязал дисквалифицировать их в любом случае установления факта того, что они затрагивают права, свободы и обязанности граждан. То есть гражданам сейчас даже не нужно доказывать, нарушает ли неопубликованный нормативный акт их права и соответствует ли законодательству по содержанию норм. Более того, из вышеуказанных правовых позиций Конституционного Суда РФ следует также другой, не менее важный вывод: при оспаривании заявителем части неопубликованной нормативного акта, суд должен дисквалифицировать его в полном объеме, т.к. он не опубликован также в полном объеме, а не только в оспоренной части.
Однако все эти правовые позиции до сих пор не нашли своего отражения в ГПК РФ и АПК РФ, а по многим своим параметрам им противоречат (например, в части ненужности доказывать факта нарушения неопубликованным нормативным актом прав заявителя и дисквалификации нормативного акта в полном объеме, а не только в оспоренной части).
Между тем, в период действия ГПК РСФСР в практике Верховного Суда РФ уже имелись случаи полной дисквалификации неопубликованного нормативного акта при оспаривании заявителем только лишь части этого акта. Так, например, своим решением от 27 марта 1998 года Верховный Суд признал незаконным и не подлежащим применению со дня издания Порядок представления и оформления документов для назначения пенсий, утвержденный Министерством труда РФ 13 августа 1992 г. N 1654-РБ и Министерством социальной защиты населения РФ 14 августа 1992 г. N 1-2761-18, в целом, а не отдельные его положения, на том основании, что он не был официально опубликован. Заявитель же по этому делу – Пукшанский – в своем обращении оспаривал только пункты 2 и 12 указанного Порядка.
Конечно, сейчас суды могут и без внесения изменений в ГПК РФ и АПК РФ непосредственно применять Определение Конституционного Суда РФ № 58-О. Однако с целью обеспечения единства судебной практики и эффективности правоприменения, законодатель обязан все высказанные Конституционным Судом идеи относительно оспаривания неопубликованных нормативных актов, которые итак уже имеют общеобязательный характер, реализовать в Главе 24 ГПК РФ и, соответственно, в Главе 23 АПК РФ, регулирующих осуществление нормоконтроля судами общей юрисдикции и арбитражными судами.
При этом уместно заметить, что на уровне конституционных (уставных) судов субъектов РФ уже имеются многочисленные факты дисквалификации неопубликованных нормативных актов. Так, своим Постановлением от 13 февраля 2007 года Уставный Суд Свердловской области признал не соответствующим областному Уставу и утратившим силу Положение о создании районных центров по приему документов для представления в паспортно-визовые службы на регистрацию граждан по месту жительства и по месту пребывания, утвержденное постановлением Главы города Екатеринбурга от 5 февраля 2001 года № 116, исключительно в связи с тем, что оно затрагивает права и обязанности граждан и не было опубликовано, несмотря на то, что в судебном заседании было установлено, что этот документ права граждан не нарушает и соответствует Уставу Свердловской области, а также иному законодательству по содержанию норм.
Не менее важными представляются вынесенные Конституционным Судом РФ определения, касающиеся обеспечения прав граждан на судебное оспаривание нормативных актов, утративших юридическую силу. Необходимость судебной проверки таких нормативных актов обусловлена необходимостью судебного восстановления нарушенных прав граждан, попранных в период действия данных нормативных актов.
На уровне ФКЗ «О Конституционном Суде РФ» сразу была понята и реализована идея предоставления права оспаривания прекративших действие нормативных актов. Так, статья 43 данного закона устанавливает, что в случае, если акт, конституционность которого оспаривается, был отменен или утратил силу к началу или в период рассмотрения дела, начатое конституционным Судом производство может быть прекращено, за исключением случаев, когда действием этого акта были нарушены конституционные права и свободы граждан.
В последствие Конституционный Суд осуществил конкретизацию данной нормы, указав, что, как следует из части первой статьи 85 Закона о Конституционном Суде, проверка нормативного акта в порядке конституционного судопроизводства допускается, если заявителем оспаривается действующий нормативный акт. Однако, по смыслу статей 96, 97 и части второй статьи 43 названного Закона, в целях защиты конституционных прав и свобод граждан возможна проверка конституционности закона, отмененного или утратившего силу, но при наличии двух обязательных условий:
если производство по жалобе гражданина начато до момента утраты силы или отмены оспариваемого им закона;
если оспариваемым законом, примененным в конкретном деле, нарушены конституционные права гражданина (Определение Конституционного Суда РФ от 20 ноября 1998 года № 158-О по жалобе ТОО ПКФ «Рождество» на нарушение конституционных прав и свобод нормой пункта «а» статьи 1 Федерального закона «О тарифах страховых взносов в Пенсионный фонд Российской Федерации, Фонд социального страхования, Государственной фонд занятости населения Российской Федерации и Фонды обязательного медицинского страхования на 1997 год»).
Следует отметить, что указанная правовая позиция была повторена Конституционным Судом РФ еще в целом ряде других его решений.
Что касается судов общей юрисдикции, то до 2005 года практика этих судов, в том числе, Верховного Суда РФ, складывалась таким образом, что факта отмены оспариваемого нормативного акта было достаточно для того, чтобы производство по делу было прекращено (в том случае, если производство уже было начато), либо для отказа в принятии заявления (в том случае, если нормативный акт был отменен в процессе разрешения судом вопроса о принятии обращения к рассмотрению). И только 12 мая 2005 года Конституционным Судом РФ была сформулирована правовая позиция, аналогичная правовой позиции, выраженной применительно к проблеме оспаривания утративших силу нормативных актов в Конституционном Суде РФ.
В Определении от 12 мая 2005 г. N 244-О по жалобе граждан Вихровой Л.А., Каревой Е.И., Масловой В.Н. на нарушение их конституционных прав пунктом 1 части 1 статьи 134, статьями 220 и 253 Гражданского процессуального кодекса РФ Конституционный Суд РФ указал на то, что «Прекращение производства по делу о признании недействующим нормативного правового акта на основании одного лишь факта утраты им юридической силы фактически приводило бы к отказу заявителю в судебной защите его прав и свобод, с нарушением которых он связывает свое обращение в суд, и не отвечало бы имеющей место в производстве по делам, возникающим из публичных правоотношений, публичной потребности в разрешении спора о законности оспариваемого нормативного правового акта по существу, - утрата оспариваемым нормативным правовым актом силы имеет иные, отличные от признания его недействующим в судебном порядке, юридические последствия, вытекающие, в частности, из положений частей второй и третьей статьи 253 ГПК Российской Федерации, и не является основанием для восстановления нарушенных прав заинтересованного лица (статья 13 ГК Российской Федерации)».
Исходя из этого, в резолютивной части Определения Конституционный Суд РФ сделал вывод, что «Положения пункта 1 части первой статьи 134 и статьи 220 во взаимосвязи со статьей 253 ГПК Российской Федерации по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего гражданского процессуального регулирования предполагают, что суд не может прекратить производство по делу об оспаривании нормативного правового акта, признанного по решению органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица, принявшего данный нормативный правовой акт, утратившим силу после подачи в суд соответствующего заявления, если в процессе судебного разбирательства будет установлено нарушение оспариваемым нормативным правовым актом прав и свобод заявителя, гарантированных Конституцией Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами».
То есть, так же, как и в случае с конституционным судопроизводством, суд общей юрисдикции не может отказаться рассматривать утративший силу нормативный акт на предмет его законности при наличии двух условий:
заявление о признании нормативного акта незаконным должно быть подано в суд до признания нормативного акта утратившим силу;
в процессе судебного разбирательства будет установлено нарушение оспариваемым нормативным правовым актом прав и свобод заявителя, гарантированных Конституцией Российской Федерации, законами и иными нормативными правовыми актами.
После этих определений 12 июля 2005 года и 12 июля 2006 года Конституционным Судом РФ было вынесено еще два определения в отношении Уставного Суда Санкт-Петербурга и арбитражных судов, в которых он повторил уже ранее выраженные им правовые позиции (Определение от 12 июля 2005 г. N 321-О об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Голубка С.А. на нарушение его конституционных прав подпунктом 3 пункта 1 статьи 58 Закона Санкт-Петербурга «Об Уставном Суде Санкт-Петербурга»; Определение от 12 июля 2006 N 182-О «По жалобам гражданина Каплина Александра Евгеньевича, открытого акционерного общества «Кузбассэнерго», общества с ограниченной ответственностью «Деловой центр «Гагаринский» и закрытого акционерного общества «Инновационно-финансовый центр «Гагаринский» на нарушение конституционных прав и свобод положениями пункта 1 части 1 статьи 150, статьи 192 и части 5 статьи 195 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации»).
Несмотря на это, региональные власти в законах о конституционных (уставных) судах упорно определяют, что факт утраты оспариваемым нормативным актом силы является безусловным основанием для прекращения производства по делу. Более того, сами суды активно пытаются ограничивать собственные полномочия, отказываясь приводить региональное законодательство в соответствии с правовыми позициями Конституционного Суда РФ. Так, своим Постановлением от 17 апреля 2007 года по жалобам граждан Роговой Т.Н., Качанова Р.Е. и Слобожаниновой Р.А. Уставный Суд Свердловской области признал соответствующими Уставу Свердловской области пункт 2 статьи 44 и пункт 1.3 статьи 67 Областного закона «Об Уставном Суде Свердловской области», которые как раз и устанавливали дисквалифицированное Конституционным Судом РФ основание для отказа в принятии обращения к рассмотрению (прекращения производства по делу).
Помимо этого также остается нерешенной проблема судебного оспаривания нормативных актов, примененных по принципу «переживания» закона, т.е. когда незаконный (неконституционный) нормативный акт применяется к спорным материальным отношениям, возникшим в период его действия. Дело в том, что вышеприведенные правовые позиции Конституционного Суда РФ касаются только ситуации, когда оспариваемый нормативный акт утрачивает силу после обращения заявителя в суд, т.е. в момент обращения в суд нормативный акт еще действовал. Однако очень часто встречаются случаи применения уже недействующего нормативного акта. В этом случае оспорить такой нормативный акт с целью восстановления прав уже невозможно. Именно таким образом, к сожалению, в настоящее время складывается практика всех без исключения судов, осуществляющих нормоконтроль. И это серьезный пробел в конституционном праве на судебную защиту (статья 46 Конституции РФ), а также в праве на справедливое судебное разбирательство, включая право на суд (статья 6 Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод).
Также весьма незаметным для юридической общественности оказалось вынесение Конституционным Судом РФ не мене принципиальных и важных определений от 8 июля 2004 г. N 238-О «По жалобе гражданина Тимонина Дмитрия Викторовича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части первой статьи 134, статьей 248, частями первой и восьмой статьи 251 ГПК РФ», от 20 октября 2005 г. N 513-О «По жалобе гражданина Шалота Владимира Федоровича на нарушение его конституционных прав положениями пункта 1 части первой статьи 134 ГПК РФ» и от 24 января 2006 г. N 3-О «По жалобе гражданина Коженова Александра Петровича на нарушение его конституционных прав пунктом 1 части первой статьи 134 Гражданского процессуального кодекса РФ». Все эти определения были вынесены по одной и той же проблеме выяснения судом общей юрисдикции вопроса о том, затрагивает ли нормативный акт права и законные интересы заявителя, на стадии принятия обращения об оспаривании нормативного акта к рассмотрению.
До последнего времени (да и сейчас встречаются очень много таких случаев) суды применяли указанное в части 1 статьи 134 ГПК РФ основание для отказа в принятии заявления – «в заявлении, поданном от своего имени, оспариваются акты, которые не затрагивают права, свободы и законные интересы заявителя» в отношении случаев оспаривания нормативных актов. По сути, они решали материально-правовой вопрос (вопрос о том, затрагивает ли акт права, нарушает ли они их, является по своей природе материально-правовым) на стадии принятия заявления, т.е. вне судебного заседания, чем нарушалось право на рассмотрение дела в публичном, гласном и состязательном судебном разбирательстве. Сейчас Конституционный Суд пресек эту порочную практику, сформулировав общеобязательную правовую позицию о том, что положения, содержащиеся в пункте 1 части первой статьи 134 ГПК Российской Федерации, в нормативном единстве с частью первой статьи 246 и частью первой статьи 251 данного Кодекса - по их конституционно-правовому смыслу, не предполагают отказ суда в принятии заявления гражданина, организации о признании принятого и опубликованного в установленном порядке нормативного правового акта органа государственной власти, органа местного самоуправления или должностного лица противоречащим закону полностью или в части в случае, если заявитель считает, что этим актом нарушаются его права и свободы, гарантированные Конституцией Российской Федерации, законами и другими нормативными правовыми актами.
Таким образом, в настоящее время фактически вышеуказанное основание для отказа в принятии заявления, с точки зрения Закона распространяясь на все акты, распространяется только на ненормативные (индивидуально-правовые, правоприменительные) акты; нормативные же акты оказались за пределами действия данной нормы, что, без всяких сомнений, способствовало качественному повышению уровня защиты прав граждан от незаконных нормативных актов.
В завершение следует отменить, что приведенные определения Конституционного Суда РФ демонстрируют общую тенденцию развития судебного нормоконтроля на современном этапе, а именно, то, что главной его чертой является отражение принципиальнейших и важнейших процессуальный аспектов судебного нормоконтроля не в законодательных актах, а в судебной практике. При этом практика Конституционного Суда РФ, как в количественном, так и в качественном отношениях, имеет первостепенное значение. Однако это вовсе не означает, что иные суды не участвуют в формировании практики судебного нормоконтроля. Так, например, до того, как соответствующие правовые позиции Конституционного Суда РФ были сформулированы применительно к проблемам судебного оспаривания неопубликованных нормативных актов, нормативных актов, утративших силу, а также отказа в принятии заявления в случае, если нормативный акт не затрагивает права заявителя, правовые позиции по этим же вопросам, но, естественно, с противоположным содержанием, содержались в постановлениях Пленумов и Обзорах судебной практики Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ. И, формулируя свои правовые позиции, «воевал» Конституционный Суд РФ фактически не с законодателем, а с этими судами… Это тоже очень важная тенденция развития современного судебного нормоконтроля.
Вместе с тем, и сейчас в постановлениях Пленумов Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда имеются очень важные правовые позиции по проблемам нормоконтроля; фактически сформулированы нормы, отсутствующие в ГПК РФ и АПК РФ соответственно.
Так, например, в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за второй квартал 2004 года, утвержденном постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 6 октября 2004 года содержится правовая позиция о том, что «Поскольку нормативные правовые акты являются обязательными для неопределенного круга лиц, то решение, вынесенное судом по результатам рассмотрения дела об оспаривании нормативного правового акта, может быть обжаловано в порядке надзора не только лицами, участвующими в деле, но и иными лицами, правоотношения с участием которых регулируются данным актом» («Бюллетень Верховного Суда РФ», 2005, N 1). То есть фактически Верховным Судом РФ перечень лиц, имеющих право оспорить судебное решение по делу об оспаривании нормативного акта в порядке надзора, был расширен также лицами «правоотношения с участием которых регулируются данным актом».
На наш взгляд, законодатель должен более внимательно отслеживать судебную практику, хотя бы высших судов России, выявлять в ней тенденции развития судебного нормоконтроля и своевременно вносить соответствующие изменения в законодательство. Тем более он должен это делать в тех случаях, когда речь идет об общеобязательных правовых позициях Конституционного Суда РФ.
Однако процесс мониторинга практики судебного нормоконтроля в настоящее время задействован крайне слабо, либо вообще отсутствует. Мы такой вывод делаем в связи с официальным внесением в Государственную Думу РФ Верховным Судом РФ проекта Кодекса административного судопроизводства РФ (Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 16 ноября 2006 года № 55). Этот кодекс также будет регулировать процедуру административного судебного нормоконтроля. К сожалению, в проекте абсолютно не учтены все правовые позиции Конституционного Суда РФ по вопросу судебного нормоконтроля, а также иные тенденции его развития. Хочется надеяться, что данный документ не будет приниматься в спешке (как это в последнее время традиционно заведено в нашей стране) и у субъектов права законодательной инициативы останется время для внесения в него всех необходимых поправок.
Качанов Роман Евгеньевич,
юрист Общественного объединения «Сутяжник», г. Екатеринбург
e-mail: romankachanov@mail.ru
ВНИМАНИЕ! Произведение охраняется авторским правом; любые формы его копирования и воспроизведения НЕ ДОПУСКАЮТСЯ!
Комментарии:
1. Chas - 12.07.2007 01:32:55
1. Примите мои комплименнты по поводу Вашей очередной удачной статьи. Когда состоится защита диссертации?
2. В статье остался открытым вопрос о судебном оспаривании нормативных актов, утративших силу до предъявления жалобы (иска)в суд. Нарушения прав, допущенные в период действия акта, остаются нарушениями, но судебная защита (как я понял) становится невозможной. Но первой целью судопроизводства является всё-таки устранение допущенных нарушенний прав, а уж потом - борьба за чистоту законодательства.
3. В статье не отражён и остался открытым вопрос терминологии п.2 ст.253 ГПК РФ в части признании акта НЕДЕЙСТВУЮЩИМ. Полагаю, что законодатель должен был использовать термин "... НЕЗАКОННЫМ". Раз акт противоречит закону или старшему акту, он и должен признаваться незаконным. А уж потом (в зависимости от текущего статуса акта, то есть для пока действующего акта) - недействующим. Только в этом случае открывается путь к обжалованию актов, не действующих к моменту обращения.
4. В статье не отражён вопрос об установлении судом (или всё же законом?) срока утраты актом юридической силы (п.2 ст.253 ГПК РФ). Считаю, что коль скоро нормативный акт признан судом НЕЗАКОННЫМ, он не действует С МОМЕНТА ПРИНЯТИЯ, а не с момента, указанного судом. Законодатель оставил судам лазейку, позволяющую им самим и нормотворцам избавиться от пересмотра принятых вторичных актов и исправления каскада последующих производных нарушений прав. Такая конструкция закона открывает дорогу к мздоимству судей.
5. В статье Вы вскользь затронули вопрос о трёхмесячном сроке обращения в суд с жалобами на действия дожностных лиц (ст.256 ГПК РФ). Полагаю, что данное положение есть грубейшее нарушение Гражданского кодекса РФ (ст.196 ГК РФ) и Конституции РФ. Даже трёхлетний общий срок уже есть ограничение права на судебную защиту, что не вписывается в рамки п.3 ст.55 Конституции РФ. Тем более установленный ГК РФ (императивная норма!) трёхлетний срок не может быть СОКРАЩЁН (а только увеличен!) иными законами (в силу абз.2 п.2 ст.3 ГК РФ). Иное означает двойное ущемление права на доступ к правосудию. В выигрыше остаются лишь чиновники, которых, очевидно, так любят и лелеют законодатели.
2. Cam - 12.07.2007 01:42:33
что бы был эффект от таких статей, их нужно публиковать не только и интернете, но и в ведуюищ юридических журналах.
3. Роман - 13.07.2007 15:24:27
Cam, само собой разумеется. Уже приняло к публикации одно центральное издание.
С приветом, Роман
4. Роман - 13.07.2007 18:07:23
Chas, спасибо за похвалу и критику.
Как вы могли заметить, статья по большей части обзорная и не могла отразить все тончайшие нюансы рассматриваемой проблемы.
Они будут отражены мной в будущих статьях.
Смотрите также по Вашим вопросам книгу Буркова А.Л. http://sutyajnik.ru/rus/library/sborniki/sud_zasch/ , в которой эти вопросы также получили авторский анализ.
