Комментарий к статье: «Четверть века закона о
трансплантации - изымая органы, людей не спрашивают и
обманывают, начиная с 1992-го года (видео).». (Второй
заголовок: Почему принятие «нового» российского закона о
трансплантации наверняка не приведёт к значительному
увеличению числа пересадок органов в стране; почему законы
о трансплантации Белоруссии, Хорватии, Испании в вопросах
пересадки жизненно важных органов, не могут копироваться и
быть примером для подражания в России.)
01.02.2018
Предисловие. Первоначально писался комментарий на некоторые
высказывания на
телепередаче.
Однако, особенности сайта Сутяжника не позволяют
вставить длинный текст, в отведенную для этой цели рамку,
поэтому получилась статья. Обо мне: я долго (с 1984 по
1999гг.) работал в НИИ трансплантологии и искусственных
органов. Последняя должность, которую я занимал: старший
научный сотрудник, зав. Сектором перинеального диализа. В
соавторстве с Шумаковым В.И., Баевой Л.Б. и Левицким Э.Р.
издал книгу: «Диализная остеомаляция» ИНБИС Москва 1992г. В
1996г. в открытом конкуре я выиграл грант от Международного
Общества Нефрологов и в течение всего 1997г. изучал
проблемы лечения почечных остеодистрофий до и после
пересадки почки и проблемы остеопороза в Медицинском
Университете Арканзаса (UAMS) в городе Литтл Рок (США). С
сентября 1999г. я работаю в США, где сейчас занимаюсь
проблемами фундаментальной иммунологии. Предисловие
написано для того, чтоб не было сомнений в моих
квалификациях, и в моей информированности о вопросах
организации трансплантационной помощи в нашей стране.
Автор: Новиков А.И., кандидат медицинских наук, специальность: 14.00.41 трансплантология и искусственные органы.
Текст комментария:
Абсолютно очевидно, что в ходе телепередачи Алесей Пинчук (руководитель отделения трансплантологии НИИ им. Склифосовского) и Алексей Владимирович (врач- эксперт с лицом обиженного ребёнка, который почему-то стесняется своей фамилии) не смогли убедить телеведущую Олесю Лосеву и А.Л. Букрова в том, что Российская трансплантология не является «чёрной».
К сожалению, в нашей стране нет независимой от Минздрава службы диагностики смерти мозга и констатации смерти. Это не значит, что в НИИ им. Склифосовского, например, нет специалистов, которые могут поставить этот диагноз. (Такой диагноз может поставить врач на 1-ом году работы (здесь важен не только стаж работы по специальности). Здесь важна в первую очередь независимость.) Специалисты в этом институте очень зависимые люди, находятся под постоянным контролем директора, и их экспертное заключение о смерти, и их разрешение на изъятие органов всегда под сомнением. К тому же родственники, должны иметь возможность попросить альтернативную консультацию у другого независимого от трансплантологов специалиста. Что касается НИИ им. Склифосовского, то здесь отдел трансплантации и отделения реанимаций просто работают под одной крышей и под одним начальством. Почему это так? Здесь уже вопросы к Минздраву и к следственным органам.
Моя точка зрения: Российская (Советская) трансплантология была «чёрной» с момента её рождения. (Датой рождения отечественной трансплантологии принято считать 1966 г., когда Петровский сделал первую пересадку почки.) Почему? Потому, что на всегда была тайной, никогда не соблюдалась очередь получения трансплантата согласно листу ожидания, всегда сотрудники НИИ трансплантологии оказывали непосредственное давление на врачей реаниматологов и на главных врачей с целью получения «качественных» органов для пересадки для пересадки (т.е. работали с ними в плотном контакте с целью забора органов (почек) на «пьющемся сердце») и всегда движение органов для пересадки было сопряжено с движением больших сумм наличных денег. История становления трансплантационного законодательства, это история трансплантационных скандалов. У Петровского, Шумакова, Лопаткина не было никаких препятствий (…как нет и не было сейчас препятствий у Готье и Хубутии…) для того, чтобы подготовить и отправить на утверждение в Верховный Совет (в Гос. Думу) нормальный закон о трансплантации органов и тканей, но они предпочитали с 1966 по 1992 работать по «временной инструкции». Эта инструкция была названа «временной» потому, для того, чтобы дозволить научно- клиническую работу в области трансплантологии. До конца 70х годов соблюдалась скрытность деловой активности, пересадок было относительно мало, и трансплантационная вольница была мало заметна. Сотрудники не доверяли друг- другу и старались пересаживать только тот трансплантат, который сами же забирали, коллегиальности в этой службе никогда не было. Гонорары всегда были баснословные. Деньги брались не только за выполненную работу, но и за страх быть пойманными и осуждёнными. Хорошо знали и понимали, что делали, дураков не держали. Но в конце 70х прошел первый судебный процесс, который оправдал действия трансплантологов в конфликте при заборе органов. В 80х в клиническую практику был введён циклоспорин А, и произошёл трансплантационный бум. Число пересадок возросло более, чем в 10 раз. Возросло и количество конфликтов с родственниками органных доноров, но в 80х и в 90х не было судебных следствий. Однако, скрытность деловой активности сохранять стало невозможно. Все обо всех уже всё знали.
В 1992, наконец, приняли тот самый закон о трансплантации, который подвергается жёсткой критике.
Возникают следующие вопросы:
1) Почему закон о трансплантации органов и тканей был принят только через 16 лет после создания трансплантационной службы? (С 1966 по 1992 не было закона, регламентирующего работу звеньев этой службы.) Понятно, что Россия— это страна, которая живёт и по законам, и по «понятиям», но столь длительный срок абсолютного беззакония, - явление, которое, само по себе, заслуживает отдельного анализа и разбирательства?
2) Для кого была организована трансплантационная служба? (Имеется ввиду: для какого контингента больных (т.е. для какой группы пациентов)). По определению, пересадка почки, печени, сердца и поджелудочной железы, — это лечение не для всех. Количество органов (даже, если забирать всё, что можно забирать (это подсчитано)) будет меньшим, чем число нуждающихся больных. Поэтому, если не для всех, то тогда для кого же? Кто- то ведь получит орган. Поэтому (повторяю вопрос): для какой социальной группы людей создана эта служба и этот вид медпомощи?
3) Почему принятый закон носит не запретительный, а дозволительный характер?
4) Почему не предусмотрено уголовного наказания за нарушение правил пересадки органов и тканей?
5) Почему до сих пор большинство образованных граждан России (имеется в ввиду большинство от числа граждан получивших высшее и средне- специальное образование) не знают, что творится за забором трансплантационных клиник страны?
Можно было бы допустить следующие варианты ответов на первый вопрос:
a) Так долго не принимался это закон исключительно в следствие нашей российской безалаберности. Были другие более важные дела, руки не доходили, итд.
b) Можно допустить, что велась серьёзная научно- клиническая работа (под руководством авторитетных специалистов), число пересадок и число специалистов- трансплантологов было очень небольшим, требовалась определённое послабление законодательства и устранение формальностей.
c) Можно допустить, что по недосмотру прокурорского надзора сформировалась преступная организованная банда, которая под флагом медицинской науки, которая, ещё при Советской Власти, начала производить коммерческие пересадки органов. Тогда можно было бы объяснить и демографические особенности трансплантационной службы: донорами становились почти исключительно православные люди, но получали донорские органы в значительном проценте случаем магометане, - приезжие пациенты из Кавказа и среднеазиатских республик. Для такого рода практики также было удобно работать без закона и с преступно- дырявой временной инструкцией.
d) Можно допустить, также и то, что трансплантологическая служба была создана для того, чтобы обеспечить этим видом помощи в первую очередь власть имущих и членов их семей. Понятно, что для выполнения этой функции излишними будут гласность, открытость, контроль за очерёдностью оказания медпомощи итд.
Безалаберность и не информированность надзорных органов исключаются из этого списка сразу. Любой произвол в сфере здравоохранения моментально становиться предметом сплетен, жалоб, служебных разбирательств. Всё это было, но администрация больниц и органы здравоохранения моментально, на протяжении десятков лет находили способ понижать градус недовольства в обществе; а если могли контролировать ситуацию, — значит включался репрессивный механизм. Раз включался, значит такой механизм был, и значит кто-то давал добро на его использование. Возникает вопрос: кто и почему останавливал служебные разбирательства? Заключительный вывод: безалаберности не было, всё всегда контролировалось, делалось осознанно.
Вопрос о проведении серьёзных научных исследований отмечается по той простой причине, в НИИ трансплантологии никогда не было получено сколько ни будь серьёзных результатов научных исследований. Всё, что было сделано за все годы существования этого института примерно соответствует уровню, которые предъявляются к кандидатским диссертациям и не более того. За Шумаковым нет научных приоритетов ни в области пересадки печени, ни в области пересадки поджелудочной железы, ни в области пересадки почки, ни в области разработок искусственного сердца, ни в области пересадки сердца. Первая пересадка сердца человеку в СССР была произведена 4 ноября 1968 г. в Ленинграде, военными врачами в военно- медицинской академии под руководством москвича А. Вишневского. Женщина с пересаженным сердцем прожила 33 часа. (Донор сердца попал под трамвай и получил травмы несовместимые с жизнью.) Другое дело, имеет место несоответствие между большим объёмом средств потраченных на научные изыскания и малым числом научных результатов. В области отечественных медико- биологических исследований настоящая трагедия.
(К слову. Академия медицинских наук России, - была уникальная организация. Думаю, правильней было бы называть её действительных членов не академиками, напёрсточниками. Почему? Потому, что никто лучше них не умеет играть в «обознатушки, перепрятушки». На совместную работу с ними могут согласиться только люди, которые либо не знают, что такое игра в напёрсток, либо, те что не знают, что медицинские академики напёрсточники. При Советской Власти АН СССР всегда отмежёвывалась от АМН. Понятно, АН СССР выполняла другие функции: это был надёжный гарант контроля за научной добросовестностью, собрание экспертов, механизм по определению научных направлений. Теперь, когда АН перестала выполнять эти функции, то её и разбавили академиками от АМН. Это всё равно, что блоху подковать, - скакать не будет. Медико- биологической науки, как нет, так и не будет пока в академиках будут ходить такие, как: насоновы, хубутии, готье, шумаковы и чазовы. Они могут только, - воспроизвести на свет себе подобных академиков. Поэтому воссоединение АМН и ВАСХНИЛа с Российской Академией Наук — это трагедия за которую придётся ещё заплатить. Верю, что ошибка будет обязательно исправлена.)
Вывод: Проведение научных исследований в области трансплантологии не могло быть причиной послабления законодательства для дозволения органного донорства и причиной длительного отсутствия закона о трансплантации, так как фундаментальных научных исследований в этой области просто не проводилось. В этом просто не было необходимости. Для практической работы были просто воспроизведены результаты исследований и открытий, сделанных за рубежом.
Недосмотр прокурорского надзора так же исключается. За приезжими из республик Кавказа и из республик Средней Азии в Москве всегда следили. НИИ трансплантологии всегда был в прокуратуре и в КГБ на особом учёте. Это всегда было полузакрытое учреждение. Не для кого не секрет, что здесь лечилось много магометан и что они всегда лечились за очень большие деньги. Правила госпитализации для пересадки почки не были секретом для прокуратуры, МВД и КГБ. Базами для получения почечных трансплантатов всегда преимущественно были больницы московской области. В НИИ им. Склифосовского, например, трансплантологов долго не впускали. Судмедэкспертов для констатации смерти мозга часто привозили на машинах НИИ трансплантологии. В МУРе, в отделе по расследованию особо тяжких преступлений работают совсем не глупые люди, и, если состояние дел в трансплантологии не вызывало у них тревогу, значит всё это было под контролем надзора специалистов из более высоких инстанций.
Но вот если предположить, что трансплантационная служба страны была организована в первую очередь для верхушки власть имущих и членов их семей, то всё становится понятно и ответы на поставленные вопросы будут следующими:
Закон о трансплантации не принимался по той простой причине, что не было необходимости в нормативном регулирования правил изъятия органов для трансплантации и правил по соблюдению очерёдности получения донорского органа нуждающимися в них больными. Во всех странах мира (Россия не исключение из этого правила) представители власти получают всё без ограничений, наилучшего качества, в необходимых количествах, без очереди и, по возможности, за счёт государства (бесплатно). Но трансплантология – особенная отрасль медицины, здесь для спасения жизни одному, необходимо забрать орган у другого. Поэтому тайность и скрытность, поэтому полузакрытые институтские клиники, поэтому своё арго у медперсонала (как в банде), поэтому судмедэксперт для констатации смерти органного донора часто привозился на институтской машине, поэтому постоянные нарушения очерёдности пересадок (почек) относительно листа ожидания. Скрытность и тайность не потому, что соблюдается врачебная тайна, а потому, никто не должен знать, знать у кого изъяли органы и кому именно эти органы были пересажены. Следственные действия, (если бы в них возникла необходимость), и провести было бы невозможно, потому, что подобный стиль работы не требовал аккуратной документации. Вывод: на вопрос: ((1) это ключевой вопрос)) кому это всё выгодно и для кого трансплантационная служба была организована? – эта служба была организована в первую очередь для высшего советского и партийного (теперь российского) руководства. (2) Длительное время работали без трансплантационного законодательства по тому не было нужды в афишировании устоявшегося порядка вещей и была необходимость в бесконтрольности действий.
Теперь объяснение того, почему в трансплантационных клиниках очень много пациентов из республик Средней Азии и из Кавказа. Как известно, высшее руководство страны и члены их семей медпомощь получают бесплатно и благодарить врачей не спешат. Но для того, чтобы медперсонал не унывал, минздрав позволяет подработать и госпитализируют богатых пациентов. В результате возникает серьёзный конфликт между русскими православными людьми (донорами) и магометанами (реципиентами). Гонорары за сам факт госпитализации (это гонорары для чиновников минздрава, которые сами не лечат, но выписывают направление на госпитализацию в московские институты) и гонорары врачей (которые работают в больницах) растут до небес. Но при такой организации дела появляется надёжный контроль за качеством работы. Больные, и их родственники, которые смогли заплатить за пересадку почки, печени или сердца могут за себя постоять. Для них самого понятия – «врачебная тайна» просто не существует. Им известны имя и фамилия донора, от чего он (донор) умер, кто и когда забирал орган, сколько часов прошло от времени забора органа до пересадки итд. Они в состоянии вернуть себе заплаченные деньги и наказать врачей с случае неудачи. Администрация клиник, так же владеет репрессивными приёмами и усмиряет преступивших грань дозволенного пациентов. Теперь представьте себе отношения между медперсоналом и больными, и отношения между собой среди сотрудников этих клиник. Всё это не секрет для сотрудников прокуратуры. Никому такая организованная полуголовная малина не нужна, нормальные люди не приемлют подобные дела. Но прокурорский надзор бездействует, потому, что служба пересадки органов создана в первую очередь для представителей высоких властных структур и членов их семей. Поэтому вся эта служба продолжает функционировать, как хорошо темперированный клавир.
Теперь относительного дозволительного и запретительного характера трансплантационного законодательства. Трансплантационное законодательство в России, — это не один документ, их много, они разрозненны. Закон 1992 скорей похож на рабочую инструкцию, чем на нормально написанный правовой документ. Если подытожить всё, то, что в разные исторические периоды утверждало российское (советское) законодательное собрание, то получается, что в целом- российское законодательство по пересадке органов носит не запретительный, а дозволительный характер. Дозволительное законодательство характерно для стран, где разрешена торговля органами. Там можно всё, но в обмен на деньги. В западных странах законодательство носит запретительный характер. Строго настрого запрещается: 1) рабочие контакты между службой донорства (забора) органов, трансплантационными клиниками и госпиталями. 2) Подбор пары: донорский орган- реципиент, - осуществляется независимой группой экспертов, которые не участвуют в лечебном процессе. 2) Запрещается участие хирургов трансплантологов в подборе органа для реципиента и произвольное нарушение очерёдности в листе ожидания. 3) Одна и та же бригада хирургов не может забирать орган и его же пересаживать. Если оказывается, что имели место нарушения, то тогда начинается уголовное преследование за торговлю органами. Шумаков сконструировал закон так, как если бы в будущем (он лично это хотел), в России разрешили торговлю органами. Если заменить одну строчку, - запрещено торговать органами, на: разрешено…, сразу всё становиться на свои места. Надо признать, что в России есть все предпосылки для этого, - размеры страны, неоднородность культур, разный (очень разный) имущественный уровень населения итд. Сегодня не понятно, как разрешиться эта дилемма. Я сам категорически против узаконенной торговли органами, потому, что этот компромисс неизбежно приводит: к преднамеренным убийствам и организации лагерей для органных доноров по типу свиноферм. Но оставлять дело в таком виде, как сейчас: т.е. без спроса, без открытого и гласного распределения донорских органов среди нуждающихся, без преференций для близких родственников погибших доноров и без уголовного преследования за нарушение закона, — это каннибализм и работорговля в чистом виде. Поэтому: Carthago delenda est (Карфаген должен быть разрушен).
Несколько слов об опыте некоторых других стран и об особенностях трансплантационного законодательства в этих странах:
Трансплантационное законодательство таких стран, как США, Англия, Германия, Франция, т.е. стран с которых теперь принято брать пример отличается от трансплантационного законодательства Хорватии, Испании и Белоруссии. Это не случайно. Хорватия и Белоруссия во время войны долго находились под властью немецких фашистов, а в Испании фашизм вовсе не был побеждён. Каудильо Франси́ско Фра́нко умер своей смертью и был похоронен со всеми почестями. План Барбаросса, как вы помните, состоял из двух частей: военной и идеологической. Войну немцы проиграли, но идеологическая часть плана на территории Белоруссии была в полной мере реализована. При отступлении фашисты смогли, при поддержке населения, законсервировать свои агентурные группы и тайники с оружием. Аналогичные последствия германской оккупации имели место в Хорватии. В этих странах произошла гуманитарная катастрофа, а после войны не была проведена денацификация, как это было сделано в самой Германии. Идеи расового и национального превосходства не были искоренены, пустили глубокие корни и принесли плоды. Немцы уничтожали евреев, а имущество оставлялось для местного населения. Протестов не было. Обо всём этом могут много говорить сотрудники Института Истории НАН Белорусси. Они могут рассказать: что такое были Саюз Беларускай Моладзi (https://www.youtube.com/watch?v=qSwVeT69H6M), что такое Белорусская Национальная Рада, что такое Юденрат, что такое протекторат Weissrussland (Weissruthenien), что такое послевоенные белорусские национальные кадры ( … или узаконенный на государственном уровне послевоенный антисемитизм), могут рассказать о том, как кустарным способом велись раскопки в поисках золота в местах массовых расстрелов евреев ( … к слову: некоторых искателей счастья присыпало во время этих раскопок в о враге у поворота на Зембино, возле г. Борисова), могут рассказать и о том, как складывалась судьба людей, работавших у немцев после войны. Многие из них переселилось в советские конторы, райкомы и исполкомы. Это жёстко пресекалось (наказывалось), но таких людей было очень много, и явление было массовое. Канцелярские чиновники оставались чиновниками и после войны. Гуманитарная катастрофа коснулась сознания людей, в результате была неправильно переосмыслена система непреложных ценностей, - таких как семья, частная собственность и государство. Восхвалялись и воспевались зёрна, колосья, земля, почва, поля, леса и нивы, пролитая кровь, - т.е. примат государства над личностью. Цель всегда должна была оправдывать средства. Отсюда и белорусский закон о трансплантации и процедура его исполнения. Додумались, - мало того, что не спрашивают разрешения и не ставят в известность о заборе органов для трансплантации, так ещё чморят (…т.е. пытаются обвинить в неоказании медпомощи) врачей районных больниц за то, что не отзвонили в центр (г.Минск) об умирающем пациенте. При этом перенесли свою деятельную активность именно в райбольницы. Почему? Потому, что в Минске все давно уже знают, что такое сотрудники службы забора органов. При этом говориться: мы спасаем людям жизнь, а вы (врачи райбольниц) напрасно тратите силы и средства на безнадёжных и неперспективных. И не говориться: сколько денег стоит пересадка почки в Минске, что добытый орган перепродаётся между хирургами по цепочке, что главврачи в больницах, где был забран орган имеют свою долю от бизнеса; не говорится так же то, что родственники умершего и рядовые врачи не имеют ни копейки от этого бизнеса, и что родственники умерших пациентов, что сами рядовые врачи райбольниц, ни при каких обстоятельствах, не получат почку для трансплантации, если с ними приключится беда. У них просто никогда не будет денег, чтоб расплатиться с трансплантологами. Заявили: что теперь в Белоруссии нет очереди на пересадку почку, обеспечили 100% нуждающихся. Это неправда. В Белоруссии больные терминальной почечной недостаточность не обеспечены гемодиализом. Диализ должен быть хороший, бесплатный, и доступный всем нуждающимся, - как в просвещённой Европе и в Новом Свете. А в Белоруссии гемодиализ плохой, платный и не для всех, - поэтому и удалось временно сократить очередь. Чиновники из Белорусского Минздрава это знают, - но на публике рисуются героями. Справедливости ради необходимо отдельно сказать (подтвердить), что католическая церковь на территории Белоруссии резко осудила практику тайного органного донорства без прижизненного согласия покойного и без информирования об этой процедуре родственников умершего. Голос католических священников власти страны сумели замолчать. Это временно, но пока это так. Несколько лет назад белорусские газеты и телевиденье раструбили сенсацию, - к ним на лечение, для пересадки печени, приехал член правительства Израиля. Не стану называть его имени, человек уже умер. Вопрос: почему этот человек поехал в Белоруссию? Хирурги в Германии, во Франции, в Англии ничуть не хуже белорусских. Или в Израиле деньги кончились? - нет, это не так. Здесь не было проблем с оплатой медпомощи. Проблема в том, что в Израиле посмертное донорство вступает в конфликт с религиозными традициями, а в Англии, в Германии, и во Франции нельзя купить ни орган для пересадки, ни место в очереди нуждающихся в трансплантации. Если происходят такие нарушения (как об этом говорилось выше) моментально возбуждается уголовное дело о торговле органами. Оказалось, что в Республике Беларусь всё продаётся и без проблем. В сегодняшней Белоруссии (как и в России) достаточно много богатых людей, которые могут расплатиться за любую медицинскую помощь. Уже едут вены удалять за границу. Но купить трансплантат, — это нет. Это только у себя дома, на Родине. Поэтому трансплантационная служба в Белоруссии (как и в России) крышуется с самых высоких этажей государственной власти. Это то, что они создали в первую очередь для самих себя. Поэтому и просьбы надо обращать в первую очередь к властям, что бы те позволили достижениями трансплантологии пользоваться, хотя бы, от части также тем людям, которым сегодня отводится исключительно роль органных доноров. Но это всё внутренние белорусские проблемы, и белорусы решат их сами без посторонней помощи. Написано всё это для того, чтобы осудить, раскрыть корни, первопричины и не копировать прочную практику организации трансплантационной помощи этой страны.
Примерно такая же ситуация и в Хорватии. Хорваты в большинстве воевали на стороне Гитлера. Жестоко убивали сербов. Независимо от возраста, - стариков, женщин, детей, - усташи убивали дубиной по голове. Выковыривали глаза, складывали в корзины и спускали вниз по течению рек, в сербские деревни. В 90х на Балканах опять была война. Никто не подсчитал, и вряд -ли кто- нибудь будет подсчитывать, сколько сербских сердец забилось в грудных клетках сегодняшних немцев. Алексей Пинчук не может не знать, что русских вместе сербами 150 миллионов, и абсолютно не понятно, как он может предлагать перенять опыт Хорватии для России. Современные войны сопровождаются не только грабежами, убийствами, проституцией, но и полным разгулом и произволом в трансплантационном бизнесе. Так было на Балканах, так было и есть в Сирии (читаем здесь: http://en.alalam.ir/news/1886292). Говорят (это надо уточнить), что тоже самое началось, когда украинские нацисты вышли на линию Харьков -Луганск -Донецк -Ростов на Дону. Почему это так? Потому, что во время войны появляется возможность изымать жизненно важные органы без спроса, без учета и без разрешения. Поэтому современные войны сопровождаются расцветом трансплантационного бизнеса. Но в России не война, сейчас мирное время. А чиновники Минздрава РФ предлагают вести себя по отношению к мирному населению собственной страны, как ведёт себя враг по отношению к гражданскому населению на захваченных территориях. Всё это написано для того, чтоб разъяснить почему опыт Хорватии и Хорватское законодательство по забору органов для трансплантации неприемлемы для России.
Испания сегодня переживает необычные времена. Каталония проголосовала за собственную независимость. Традиционно Каталония была оплотом республиканцев, а Мадрид всегда был опорой монархии и испанских националистов во главе с Франко. Очевидно, и система человеческих ценностей в националистической франкистской Испании отлична от ценностей, за которые борются каталонцы. Думаю, что трансплантационное законодательство новой Каталонии будет отличным от такового монархической Испании. Каталонцы несколько ближе к французам и итальянцам, следовательно, и трансплантационное законодательство будет близким к тому, что есть в Италии и во Франции.
Ситуация вокруг трансплантологии сегодня сложная. Трансплантационное законодательство, принятое в 1992, пришло в неразрешимый конфликт с требованием простых граждан сделать этот вид медпомощи доступным для большего круга больных людей. Сегодня этот вид помощи только для избранных. Происходит этот конфликт на фоне кризисной ситуации в здравоохранении и в медицинской науке в целом. Здравоохранение перестало быть бесплатным и общедоступным, а медицинская наука просто прекратила своё существование. Медицинские НИИ превратились в больницы для богатых, научная работа в них практически не ведётся. У русских учёных медиков просто нет научных открытий и нет публикаций в ведущих международных журналах по медико- биологическим направлениям. Их работы не публикуют, не переводят и не читают. Практические врачи подняли свои гонорары до небес, а народу расплатиться с ними просто нет чем. На этом фоне практическая трансплантология столкнулось с отказом простых граждан становиться органными донорами. Чиновники от здравоохранения пытаются разрешить ситуацию с применением насилия и обмана, но это не приводит к желаемому успеху, потому, что население страны уже знает, - что в стране процветает бесконтрольный, необлагаемый налогом, хорошо организованный трансплантационный бизнес. При этом те же чиновники не знают, что народ уже давно знает, что российская трансплантология по своей сути «чёрная», что забранные органы перепродаются хирургами по цепочке, что все имеют прибыль кроме тех, кому выпала судьба стать донорами, и кроме семей этих доноров. Русская церковь призывает к милосердию и жертвованию; а ведущие трансплантологи страны вопят, что донорство — это не жертва, а святая обязанность гражданина и средство для существования не только их самих, но большого круга подельников. Ситуация усугубляется тем, что ведущие специалисты- трансплантологи и чиновники Минздрава РФ заняли по своей сути трусливую и предательскую позицию по отношению к высшему руководству страны. Они не информируют вышестоящие инстанции о том, что народ не желает бесплатно и добровольно отдавать свои органы после смерти, что врачи утратили доверие у населения страны, что необходимы строгий контроль за движением больных и донорских органов, и что дальнейшее «закручивание гаек» приведет только к увеличению криминальных случаев в больницах и к гибели невиновных людей. Возможно, высшее руководство и не стало бы «закручивать гайки», и сделало бы шаг назад, возможно бы поручило принципиально изменить трансплантационное законодательство и сделать его, как в ведущих Европейских странах, дало бы поручение прокуратуре строго пресекать уголовщину в этой области медицины, — это если бы оно знало правду, если бы эта правда была доложена. Напротив, Минздрав пытается представить дело так, что дела поправятся после принятия отполированного, но не изменённого по сути законодательства. Техника полировки им представляется простой. Соединить тексты всех временных российских инструкций и законов, плюс белорусский закон, плюс хорватский, плюс испанский, далее в комиссии и на утверждение Государственной Думой. Компилировать будет легко и не займёт много времени, потому, что написано во всех этих документах примерно одно и тоже. Ну, а если принятый новых закон не сработает, если воз проблем не сдвинется с места, (…а он не сдвинется, потому, что большинство населения всей России против такого закона), то виноваты будут исполнители….
Поворотной точкой в развитии этого конфликта стало дело Алины Саблиной. Родственники Алины Саблиной проявили мужество и выдержку, заявили о своём несогласии с принятыми процедурами в российской трансплантологии и попытались добиться справедливости через суд. С помощью своего адвоката А.Л. Буркова они (родственники Алины Саблиной) прошли все судебные инстанции России, заявили о своём несогласии с унижающим человеческое достоинство, и преступно- дырявым (т.е. позволяющим злоупотребления) российским трансплантационным законодательством, потребовали его изменения, не добились успеха, и передали своё дело в Европейский Суд. Борьба ещё не проиграна. Противоположная сторона (трансплантологи) со своей стороны стараются снять градус напряжения, замолчать проблему и понизить уровень дискуссии. На теледискуссию пришли люди, которые с Бурковым А.Л. не смогли спорить по той простой причине, что недостаточно образованы. Это выглядело, как будто, перед матером по боксу поставили юниора. Алексей Пинчук просто не был готов к такому повороту темы. Перед телекамерами должны были оказаться такие люди, как Готье, Скворцова, Ляля Габбасова, Голодец, Матвиенко и выше, - те, кто в разные периоды восхвалял покойного Шумакова и шумаковщину (имеется в виду работу возглавляемого им института). Интересно узнать, например, что они собираются делать дальше, как будут выводить российскую трансплантологию из тупика, в который сами же её загнали? Интересно было бы увидеть и услышать чиновников из аппарата Президента России, из аппарата премьер- министра России, которые курируют вопросы организации здравоохранения и развития медицинской науки. Должны быть названы имена людей, по вине которых положение дел здравоохранении страны, в медицинской науке и в трансплантологии в частности были доведены до абсурда.
Абсурд заключается в следующем. Граждане огромной страны, которая победила немецкий фашизм, в вопросе трансплантологии оставлены наедине с левиафаном государственной власти. Люди, которые по долгу службы, должны были защищать честь страны, права и достоинство граждан, защищать своего президента, - всех сдали, струсили, предали и спровоцировали других подчинённых сделать тоже самое. Задумайтесь пожалуйста на что провоцируются теперешним законом о трансплантации тысячи врачей- реаниматологов во всех концах страны. Им просто приказывают делать то, чего не хотят их пациенты и их родственники. Все прекрасно понимают, что Готье, Скворцова, Ляля Габбасова, Голодец, Матвиенко и иже с ними теперь уже к телекамерам не выйдут. Они будут валить вину за провал дела друг на друга, на своих недоумков референтов и консультантов, но докладывать президенту от том, что утерян контроль над ситуацией в трансплантологии не пойдут. Дело Алины Саблиной уйдёт в Европейский суд, Россию будут позорить и это всё исключительно из-за их глупости, трусости и предательства. Всё равно придётся делать то, что требует большинство граждан России.
По той причине, что высокопоставленные чиновники, которые отвечают за социальное развитие включая здравоохранение, в течение многих лет (более 10 лет) не в состоянии разобраться с проблемами российской трансплантологии остаётся обратиться только к Президенту России Путину В.В, премьер- министру Медведеву Д.А. и к будущему президенту России Жириновскому В.В.,- попросить своих помощников побороть в себе жадность и глупость, и сделать закон о трансплантации, таким, какой он в странах, куда любят ездить отдыхать, учиться и иногда работать их дети; т.е. сделать этот закон таким, каким его хочет видеть народ, которому они неоднократно присягали на верность.
Есть ещё и повод обратиться к Президенту России. Мне известно, что на имя Президента России были отправлены письма. Правильность этих писем доказывается всем ходом предыдущих, и последовавших после их написания событий. Номера и даты писем следующие. (А26- 16-670084, от 2 ноября 2011; и А26- 14- 91487 от 16 февраля 2012). Если бы люди, ответственные за работу с такими письмами приняли другое решение, то дела Алины Саблиной могло бы не быть.
Разве что еще и звания академиков пытается верхушка чиновничья себе сделать на заборе органов у выздоравливающих - даже головы летят у областных министров здравоохранения, не выполнивших задание по подготовке пациентов к изъятию...
2. Anonymous - 01.04.2018 14:20:42
Хотелось бы добавить к информации А.И. Новикова свои наблюдения за способами подготовки к изъятию органов "приглянувшихся" трансплантологам выздоравливающих больных:
- После выхода в свет ПП РФ №33 от 23.01.2016 г. о возврате больницам из бюджета средств за заготовку донорских органов - в стационары облбольниц (не в реанимации!) Центрального региона РФ стали чаще наведываться московские координаторы по трансплантологии (например, рядом с г. Каабаком на примерно 100-м снимке во время "7-ой летней школы по детской трансплантологии" стоит донорский координатор, замеченный в наших стационарах с выздоравливающими
https://www.google.com/photos/about/);
- По анализам выздоравливающих пациентов координаторы отбирают пригодные экземпляры для проведения мероприятий по переводу больных в состояние "кондиционируемого трупа" перед транспортировкой в столицу к месту мультисистемного изъятия донорских органов;
- Могут применяться известные лекарственные интоксикации по созданию "смерти мозга" под видом естественных осложнений для избежания уголовного преследований:
= применение пентобарбитала и миорелаксантов для обездвиживания (исключается побег), нарушения дыхания, создания пневмонии - для усиления последующего подтравливания лекарственными препаратами при меньшей передозировке;
= лекарственная энцефалопатия с необратимым поврежением головного мозга (например, галоперидол с литием в передозировке);
= атрофия мозга (антиконвульсанты типа вальпроевой кислоты в передозировке при непереносимости);
= печеночная энцефалопатия и кома (подтравливание препаратами пургена с последующей капельницей альбумина);
= переливание испорченных компонентов крови с целью создание искуственного тромба для кратковременной остановки сердца или инсульта с комой (нарушение режима оттаивания замороженных препаратов крови для повышения тромбогенности).
= многодневное выдерживание в реанимации "кандидатов" с искусственно созданным тромбом без антитромбовой терапии в ожидании кратковременной остановки сердца или инсульта с комой.
Способ наказания чиновников облМинздравов и руководителей больниц, не поставивших к нужному сроку в нужное место столицы клиента в состоянии "кондиционируемого трупа" - увольнение с занимаемой должности.
Способ контроля за мероприятиями по переводу "отобранного" выздоравливающего в состояние "кондиционируемого трупа" - временное назначение районных трансплантационных координаторов (как правило, это анестезиологи-реаниматологи по Инструкции Минздрава) на должность зав. ЛУ.
"Доноры органов всё ещё живы во время извлечения органов для трансплантации"
https://medalternativa.info/entry/donory-organov/
Как это проделывается за рубежом, особенно когда к рождеству эксплантологу светит денежный бонус за выполнение плана по заготовке...
У нас все аналогично, только экземпляр к разделке подбирается обычно в ПНД или стационаре среди выздоравливающих (желательно из одиноких или малосемейных - для минимизаыии вероятности уголовного преследования врача, делающего пациенту "заказные" кому, тромбоз сердца или инсульт...)
5. Anonymous - 14.01.2019 02:20:25
А какими препаратами могут спровоцировать тромбоз сердца?
6. Anonymous - 22.01.2019 17:08:53
Контролируемый тромбоз сердца (ведь нам нужна "смерть мозга" с кратковременной остановкой сердца или имитация остановки?) можно сделать гемолитическим осложнением под видом лечения - например, перелив испорченный препарат крови (например, нарушив режим размораживания компонента или проведя его избыточную "спецдезактивацию" перед заморозкой, повышающих тромбогенность)...
Первое делается в отделении стационара медсестрой при разморозке, второе можно делать при консервации компонентов крови на облСПК.
Для создания тромба именно в предсердии больному ставится подключичный катетер заведомо избыточной длины, за счет чего в правом предсердии делается несколько витков пластика, которые становятся центром тромбообразования (особенно, когда через 1...2 недели гепариновая пропитка кончика катетера "смоется", но врачи "позабудут" заменить его)...((
После кратковременной остановки сердца и гибели мозга искусственный тромбоподобный сгусток растворяется с помощью другого препарата. Но теперь потребуется электрофибрилятор, что не есть хорошо, т.к. сердце "кондиционируемого трупа" может не запуститься, что сведет на "нет" все усилия врачей, работающих под руководством трансплантологом.
Проще на фоне искусственного тромбоза сердца "изобразить" по бумагам остановку сердца в реанимации, добавив в диагноз тромбофлебит, а мозгу "помочь" для требуемого диагноза другим медикаментозным способом...
Факт переливания компонентов крови, как причину тромбоза, врачи скрывают во избежание уголовного преследования, на облСПК ничего не сообщается, расследование не проводится, Росздравнадзор на звонки родственников по поводу злоупотреблений врачей реагирует туманно...
Если состояние больного позволяет - спасение только в побеге из ЛУ - в случае подозрений на подготовку к изъятию органов.
В случае сопротивления врачей по поводу покидания больным ЛУ - родственникам рекомендуется сразу звонить в прокуратуру для консультаций...
